Испытание войной - особенное, страшное, оно способно растоптать человека, сделать его безвольным, отчаявшимся и, наоборот, закалить его характер, заставить полюбить жизнь и окружающих людей. Неизгладимый отпечаток суровые будни Великой Отечественной войны оставили в душах тысяч детей, с самых первых лет столкнувшихся с голодом, страданиями и постоянным страхом.

Среди этих детей была и сольчанка Екатерина Викторовна Ануфриева, сейчас проживающая на одной из улиц недалеко от Ильинского собора. Ни годы тяжелого детства, ни жизненные неурядицы не сломили в ней любви к прекрасному, не остановили светлых порывов её творческой души. Долгие годы жизненными спутниками Екатерины Викторовны были её стихи, посвященные Родине, войне, близким людям. Она и сейчас декламирует их вдохновенно, словно окунается в то время, когда они были написаны, и видно, что она переживает заново чувства, испытанные в моменты литературного озарения.

Родом она из деревни Узки, находящейся на территории Толчинского сельсовета. До войны деда Екатерины и её родителей раскулачили. С этим эпизодом связана любопытная история. Мама Кати по совету своего отца спрятала от представителей советской власти в своих нехитрых, оставшихся после изъятия имущества, пожитках золотую (или позолоченную) уздечку, чтобы обменять её на продукты. На вырученные от продажи уздечки деньги она приобрела картошку в городе, но когда возвращалась обратно в деревню, те же люди, которые их раскулачивали, отобрали у неё и картошку.

Чтобы не умереть от голода, семья подалась в город, там жила в съемной комнате, перебиваясь, как у нас говорят, с хлеба на воду.

Когда стало известно о войне, посыльные военкомата постучали в окно дома, где тогда проживала маленькая Катя с родителями, увели с собой отца девочки. А часа через два он пришел домой, чтобы попрощаться перед отправкой на фронт. Передал жене и дочери хлеб, выданный ему на дорогу, и сказал: «Отправляйтесь в деревню к деду, здесь, в городе, вы умрете».

На тот момент Екатерине было 9 лет, и она на всю жизнь запомнила многие подробности военных лет. Вскоре после их возвращения в деревню там появились немцы. Оккупанты вели себя как хозяева, спокойно разъезжали по дорогам сельсовета, с жителями обращались как с людьми второго сорта. В Уторгоше захватчики создали лагерь, куда сгоняли жителей близлежащих территорий. По словам Екатерины Викторовны, лагерь был своего рода «накопителем» - когда собиралось достаточное количество будущих узников, их помещали в эшелоны и отправляли в Германию.

К счастью для Кати и её мамы, попавших в лагерь, его охрана не была идеальной, во время смены часовых иногда возникал «промежуток». Из окна здания, где их держали, они выпрыгнули, под прикрытием кустов долго бежали по направлению к лесу. Оказавшись в лесном массиве, встретили таких же беженцев, с которыми двинулись дальше, прочь от лагеря.

Екатерина Викторовна рассказывает, что к ним «прибилась» тогда женщина, которой немецкий солдат выбил глаз прикладом винтовки, и она всю дорогу громко стонала, плакала. Мужчина, бывший среди них, постоянно ругал эту женщину, он боялся, «что их услышат немцы, которые ездили и ходили по видневшейся путникам с края леса дороге.

Мужчина привел их в лесной лагерь, где скрывались от немцев жители близлежащих деревень. Мать Екатерины хотела сходить в Узки, но движение немцев по дорогам было столь оживленным, что сделать этого не удалось. В тоже время женщина напала на след партизан, которые разорили пасеку её отца и, уходя в лес, лакомились медом, разбрасывая соты. По сотам беженцы и добрались до партизанского лагеря, действовавшего в Уторгошских лесах. Прожили они там в землянках до момента освобождения области от фашистских войск.

- Разведчик, которого я увидела первым, - вспоминает Е.В.Ануфриева, - был нерусским, может быть, якутом, и говорить по-нашему не умел. Я очень испугалась, а он взял меня на руки и на звездочку показывает, прикрепленную к маскхалату. Затем по дорогам пошли наши обозы с оружием.

Мама Кати побежала тогда в родную деревню и увидела, что она сожжена дотла уходившими немцами. Стали жить они с дочерью в чудом уцелевшей риге. Однажды вечером в лучах заходящего солнца девочка увидела идущего человека. Это был её отец. Он пробыл в деревне всего три дня, сложил в риге печку, подремонтировал жилище. А затем исчез еще на несколько месяцев, т.к. был отправлен на войну с Японией.

Тяжелым было то время - голод, нищета. Екатерина Викторовна вспоминает, что, когда она училась в Новосельской школе, была у них в классе девочка, которую все звали Мышкой. И не потому, что была маленькой, она всегда после выдачи детям скудного пайка в виде «квадратика» (примерно 2x2 см) хлеба собирала на полу хлебные крошки.

Голодными были и студенческие годы, Екатерина выучилась на учителя начальных классов и после этого 35 лет отработала в школе №3. "Воспитывала я детей на примере лучших людей, таких как Василий Сухов. Я хорошо знала его отца и восхищаюсь подвигом земляка", - говорит пенсионерка.

15 лет Е.В. Ануфриева была участницей ветеранского хора «Красная гвоздика», писала тексты для песен, стихи о своих коллегах, о своем отношении к ним.

В её стихах, искренних, душевных, звучат нотки бесконечной любви к Сольцам, деревням нашего района, к колхозным полям, к своим родным и бывшим ученикам.