«Судьбы человеческие свершаются не вдруг, и никому неведомо, какому из его поступков суждено дать ростки, почки, ветки», - считал французский писатель М.Дрюон. Так и в жизни человека -во многом он уповает на веление судьбы, но даже не представляет, какие сюрпризы она ему подготовила. В жизни Козлова Лариона Андреевича, участника Великой Отечественной войны, самым необычным поворотом судьбы стало возвращение на малую родину, случайно когда-то покинутую.

Родился он в д. Витебско. В семье, кроме него, воспитывались двое братьев и сестра. Беда пришла в дом Козловых еще за два года до начала войны. В 1939-м умерла мать, вслед за ней похоронили отца. Младшую сестру отправили в детский дом, а мальчишки остались на попечении старшего брата. Однако роль главы семьи выпала ему ненадолго, в 40-м он был призван в ряды Советской армии, а оттуда попал на фронт.

Ларион Андреевич был 12-летним мальчишкой, когда началась самая жестокая война. И в памяти юноши до сих пор живы звуки горящих домов, скотных дворов, крики обездоленных и овдовевших. «Когда немцы отступали,- рассказывает он, - сжигали всё на своём пути. Так и в нашей деревне оставшихся жителей согнали в гумно, заколотили двери и подожгли. Не погибли мы только благодаря партизанам, которые пулеметной очередью расстреляли немцев и освободили нас.

Покорил сердце сироты образ партизана - освободителя, и стал он проситься в отряд. - Помню, говорю: «Дядя, возьми меня с собой», - вспоминает Л.А.Козлов, - а он в ответ: «Куда же ты от мамки с папкой?» Признался ему, что нет у меня никого, дом и тот немцы сожгли.

Много за годы войны и скитаний было пережито боли, но самым запоминающимся стал такой эпизод. Переходили партизаны с лошадьми через реку, зимой это было, а одна из лошадей провалилась под лед и начала тонуть. Кто-то из мужчин вытащил пистолет и застрелил ее. Долго плакал мальчишка, и ругался, и презирал за убитое животное, по-детски не понимая, что спасли ее от долгих мучений.

В партизанском отряде, -рассказывает Ларион Андреевич, - я был вроде адъютанта у старшины. Ухаживал за его лошадью, кормил, запрягал, чистил. В бою несколько раз удалось побывать. А в январе 1944 после прорыва Ленинградской блокады наш партизанский отряд соединили с войсками армии. Меня в числе 600 человек, не подходящих по возрасту для службы в армии, пригнали в Гатчину на сборный пункт. Грязных, обросших, вшивых впервые за долгие месяцы отмыли и причесали. Оттуда направили в Боровичи в школу красной керамики. Период учебы там - один из самых трудных в жизни. Такого голода, холода я никогда не испытывал. К тому же, между нами шла постоянная борьба за выживание - постоянные драки, моего сокурсника даже зарезали. Я не выдержал таких условий и сбежал. На поездах добрался до Калинина, где учился на кровельщика. Через некоторое время снова вернулся в Ленинград.

Долгожданный День Победы в мае 45-го не омрачило даже то, что на это впервые необыкновенно мирное и светлое небо смотрел он из окна знаменитой питерской тюрьмы «Кресты» (юноша был осужден на 1,5 года за драку). - Когда надзиратели сообщили, что Германия капитулировала, все заключенные кричали в окна «Ура», это была общая радость для всех.

Ларион Андреевич вспоминает, что после прорыва блокады народ был очень воодушевлен, а после Победы от людей веяло таким оптимизмом, несмотря на разруху и голод, с песнями шли разбирать и восстанавливать послевоенный город.